Темным и холодным зимним вечером в «Билингве» прошло редкое мероприятие – представляли сербскую поэзию, которой наш читатель отнюдь не избалован. Так, на нашей памяти последний раз стихи сербских поэтов в виде не единичной подборки можно было прочесть в «Антологии сербской поэзии», выходившей в 2004 году (http://www.srpska.ru/article.php?nid=860). Впрочем, Данил Файзов из «Культурной Инициативы», организовавшей этот вечер, в своем вступительном слове обозначил происходящее как «событие мирового уровня» еще и в том смысле, что выход книги знаменует продолжающееся сотрудничество наших литераторов с американским издательством.
Один из переводчиков книги Андрей Сен-Сеньков (Мирьяна Петрович, к сожалению, не смогла прилететь из Белграда) отметил, что у обоих авторов до сих пор нет книг на русском (отдельные стихи Попы, надо сказать, публиковались в советских и упомянутой выше антологиях, но назвать его представленным в России действительно нельзя) и что читатели обычно делятся на две группы, каждая из которых предпочитает одного из этих двух поэтов, таких непохожих. Чтобы слушатели могли выбрать своего поэта или полюбить обоих, Сен-Сеньков начал читать стихи, чередуя авторов.
Постелите внутри маленькой шкатулки
Собственную драгоценную кожу
И располагайтесь
Как у себя дома
Займитесь ездой верхом на пространстве
И собирайте звезды и доите время
И спите среди облаков
Просто не притворяйтесь
Что вы важней ее длины
И умней ее ширины
(Васко Попа. «Владельцы маленькой шкатулки»)
Кто соединит все в целое? Продолжит
Нас из нашего несчастья? На каком языке
Шепчут губы с той стороны мудрости?
Пока в сферическом глазе ангела или зверя
Образы соединяются во
Горе тебе, город, ты – песчаный замок на отмели!
Поднявшаяся волна шелестит бессмысленными кружевами,
Скользя у границы, где исчезают все наши знаки;
Кто допишет летопись, книгу, которую пустота
Уже перелистывает алыми пальцами огня?
(Иван Лалич. «Плач летописца»)
Камерный и лиричный Попа и экзистенциальный, трагический Лалич действительно контрастируют друг с другом. Андрей Сен-Сеньков сообщил, что даже хотел другую обложку для этой книги: с одной стороны – для Лалича, с другой – для Попы. Пытаясь представить двух поэтов, ставших классиками для Сербии, но неизвестных у нас, переводчик признался, что не знает, с кем сравнить Попу, а вот Лалич – из той же породы, что и Кавафис (и, конечно, Бродский): они живут в ожидании прихода варваров, оплакивая в стихах свою Византию, ее обреченную культуру. История только подкидывает поэтам горестные сюжеты: последний сборник Лалича вышел накануне гражданской войны в Югославии. Переводчик, вспоминая свое посещение Белграда, рассказал, что просил показать ему там старые церкви, но их не осталось в городе, как сказали ему сами сербы… Да, настоящая поэзия переживает империи и эпохи, а внутренней и вечной Византии Лалич посвятил многие строчки:
Может,
Будет гулять по этим крепостным стенам, где мы
Смотрели на солнце, медную гирю на весах ночи;
Море будет покрывать серебром гальку,
Гладкую после нежности волн; воздух будет плотным
От дыма наших имен; но кто нас поймет?
(Иван Лалич. «Византия VII»)
Отвечая на вопросы из зала, Андрей Сен-Сеньков рассказал, как возникла эта книга. Работа началась три года назад, а мотив был – представить литературу этой близкой, но неизвестной (кого, кроме Павича, мы сходу назовем из сербских писателей?) страны. Символично, что переводились эти непохожие поэты также по-разному: Попу Сен-Сеньков переводил с английского, высылая потом тексты Мирьяне Петрович на проверку, а Лалича – с ее подстрочника. Сербская поэзии богата и разнообразна, отметил явно очарованный ею переводчик, а у нас, возможно, есть шанс узнать ее авторов и при их жизни – так, сейчас Андрей переводит современного автора Алена Бешича.
Взявший под конец вечера слово Вячеслав Куприянов приветствовал это благородное дело, еще раз отметив печальное и не совсем понятное (переводятся же авторы тех стран, что географически и психологически дальше отстоят от России) отсутствие переводов сербов. В том, что переводы действительно востребованы, можно было убедиться и в «Билингве»: радостно было видеть, как довольно юные посетительницы вечера тут же покупали сборник, доступный, кстати, как и другие книги «Айлуроса», не только в Нью-Йорке, но в некоторых московских книжных лавках.
А в одном из двориков Кривоколенного переулка рядом с «Билингвой» мы, уходя, наблюдали скульптуру: торс русалки выступал из снега – своего рода символ исчезающих империй (Византия), распадающихся стран (Югославия) и сохраняемой их культуры, не сдающейся цивилизации…
Александр Чанцев
Билингва,
Презентация,
Иван Лалич,
Васко Попа,
Айлурос
22.02.2013, 6427 просмотров.
