Известны случаи, когда поэт на несколько лет «умолкал» — и был забыт; известны случаи, когда такое молчание, напротив, становилось своеобразным пиар-ходом и способствовало росту популярности; известны случаи, когда не то чтобы поэт совсем «умолкал», но не выходили книги, редко появлялись в печати подборки, нечастыми были выступления — и все же автор оставался
Последний случай — случай Ирины Шостаковской, а «много и сразу» — в новой книге «Замечательные вещи» (издательство «АРГО-РИСК»), презентация которой состоялась 13 декабря в клубе «Проект ОГИ». Предыдущая книга, «Цветочки» (выпущенная тем же издательством), вышла в 2004 году. В новую книгу вошло далеко не все из написанного Ириной, это — скорее «избранное», чем «отчет» за прошедшие между двумя книгами годы.
13 декабря в «Проекте ОГИ» собралась публика не случайная, но разнообразная — от молодых поэтов Ксении Чарыевой и Александра Маниченко до представителей старшего поколения Марии Галиной и Аркадия Штыпеля. Героиня вечера в красной блузке — необычайно живая, огненная.
Каламбур напрашивается: автор зачитал замечательные вещи…
Несмотря на не выходящий из моды термин «некроинфантилизм», стихи из новой книги скорее балансируют между «детским» и «взрослым» взглядом на жизнь-и-смерть. И если смерть, то: «вот смотри: висит мужик / вроде ехал в геленджик / это делал он вчера / а сегодня с ним хандра» и «Генрих живет в Дерпте / Генриху снятся черти / снятся дети и сон тревожат / генрих обратно не может». А если жизнь, то: «на первом этаже
Свое выступление Ирина Шостаковская завершила стихами, написанными относительно недавно; эти тексты, в которых упоминаются детали быта психиатрической больницы, стали достойным завершением вечера, кодой, финальным минорным аккордом. Несмотря на то, что стихотворения Шостаковской нельзя назвать оптимистическими, вечер получился радостным: надежды читателей сбылись, книга появилась, автор — вот он, перед нами.
Некогда Данила Давыдов (также присутствовавший в зале) называл «авторской утопией» стихотворение Шостаковской «улиточкой стану и буду улиточкой жить» (книга «Цветочки»). В новой книге также найдется текст, которому можно приписать некоторую «программность»: «вот вам стихи / ни для кого / для себя самого / они не врут / они не ядят…» Автор-интроверт, автор как бы «вне» литературного процесса — и одновременно являющийся неотъемлемой его частью; автор, будто стремящийся ускользнуть из поля зрения публики, но никогда не скрывающийся до конца, останавливаемый боковым зрением читателя — и вновь оказывающийся открытым прямому внимательному взгляду.
Елена Горшкова
19.01.2012, 5416 просмотров.
