* * *
Не пора ли
вспомнить несколько имён
из вошедших незаметно
в необъявленный канон,
заработавших посмертно
открепительный талон.
Типографскими шрифтами
или почерком кривым
шевелились и шептали
заклинания живым,
как ушная перепонка,
говорящая со мной
тихим шёпотом ребёнка
внутрь коробки черепной.
* * *
Птичка береговушка
издалека посылает весть,
что коротка кольчужка.
Даже и видеть её не нужно,
важно знать, что такая есть.
Тело, в котором всё меньше горячих точек,
держит земля, время сбивает с ног.
Это какой — первый звенит звоночек?
Только и прав, что на один звонок.
* * *
Опыт, подсказанный автоответчиком,
не пригодится для новых забот.
И хорошо, что никем не отмечены
мелкие камушки в наш огород.
Наше вам с кисточкой! Кисточка вот.
Как вы привязчивы, хуже мошки.
Кто вы, соседушки?
Что ж вы, дружки?
Ладушки ладушки!
Нетушки нетушки!
И никогда не узнаешь наверно,
что из них вырастет в новом году.
Падают камни. Разносится скверна.
Если отвечу, в кого попаду?
* * *
Заново кланяйся белому дню,
красному лету,
чтобы в другую попасть западню.
Тише нас нету.
Легче нас нет. Потому и тихи,
что рассыпается хуже трухи
всякая тяжесть.
А мы легковесы
с пеплом в крови.
Долгая пауза Чеховской пьесы —
вот наше время.
В нём и живи.
* * *
Подбираясь не без затей,
как невидимый отравитель,
время делается лютей.
Череда смертей.
Невозможных приход событий
подбивает слюдой заменить стекло,
дальнозоркие сбить очки.
Сокращается множественное число
до единственного почти.
Остаётся времени видеть ход
как томительную игру,
привыкать к тому, что грядущий год
продеваешь как нить в иглу.
* * *
Зная, что наверняка
обновляются не скоро
вызревшие жемчуга
в чреве чудища морского,
видишь прежние следы
в чуть заметном блеске мутном —
потаённые ходы,
выстланные перламутром.
* * *
А
только встречное сил движение.
Что там строили мы, строители,
кроме личного поражения,
кроме дела почти крамольного,
что отложено, но не брошено,
кроме камня краеугольного,
Нам показаны в назидание
муравьи на сухом валежнике —
работящие наши смежники,
их заботливое радение,
неоконченное задание.
* * *
Те, что попали в длинный список
с печатями в рабочих визах,
с добром в дорожных коробах,
чтоб расселиться на карнизах
на птичьих, видимо, правах.
Магнитной стрелке на предсердье
не указать обратный путь.
Он в запечатанном конверте,
который некому вернуть.
Чужая ноша с плеч долой.
Всё дорогое под полой.
Но как однажды повезло нам
с тем заручившимся родством
ещё не малым меньшинством
невидимым стоять заслоном.
* * *
Сборы, которых и мы не чужды,
с их перекличкой по номерам.
Эхо, похожее по утрам
на голоса караульной службы.
Всё, чем заранее нас пугали —
громом и выстрелом холостым —
только подкрадывалось как дым,
медлило, долго ходя кругами.
Долго сиренами не кричало
время из новостных программ.
Ждали обещанного начала,
глядя в пустой экран.
* * *
Другая жизнь была
не то теперь. А что теперь?
У всех теперь ума палата,
но в каждой выбитая дверь.
Так обнаружился в умах
проснувшийся звериный голод
и с холода пришедший страх,
всё изгоняющий на холод.
Всяк будет сам себе конвой,
чтоб в помутнении едином
стать понемногу господином
с такой собачьей головой,
в пальто с подложенным ватином,
в тяжёлой шапке меховой.
10.11.2024, 544 просмотра.
