Николай Гладких
Очищение СМОГом
Очередной вечер, прошедший 23 ноября в цикле открытых лекций по литературе 1950–2000-х годов «Система координат», был посвящён группе СМОГ — самому яркому и знаменитому неофициальному творческому объединению середины 1960-х. Вечер организовали проект «Культурная инициатива», Государственный музей истории русской литературы имени В. И. Даля и Ассоциация союзов писателей и издателей, предоставившая свой зал в Доме Ростовых. И в этот раз в нём действительно не было ни одного свободного места! Передние ряды заняли представители старшего поколения, на задних разместилась в основном молодёжь, пришедшая посмотреть если не на главных смогистов (большинство из которых перешло в мир иной), то на современников и младших участников легендарной группы.
Гостей вечера приветствовал писатель, председатель АСПИ Сергей Шаргунов, прочитавший два стихотворения Леонида Губанова.
Основным докладчиком выступил постсмогист Владимир Сергиенко, который за полчаса представил публике необходимую и достаточную историю СМОГа. Объединение родилось в самом начале 1965 года. Первоначальной расшифровкой аббревиатуры было «смелость, мысль, образ, глубина», но появившаяся вскоре шуточная формула «самое молодое общество гениев» быстро стала самой популярной. Пишут, что за чуть более чем год существования объединения (до апреля 1966-го, когда состоялось последнее разрешённое выступление смогистов), оно включало пятьдесят шесть[1] человек. Сюда входили Алексей Цветков, Саша Соколов, его однофамилец Михаил Соколов (Михалик, как его называли; переводчик Элиота, искусствовед), Вадим Делоне (позже участник «демонстрации семи» против вторжения соцстран в Чехословакию), Вячеслав Самошкин (последние тридцать лет живёт в Бухаресте, журналист-международник), Владимир Бережков, Владимир Батшев (сейчас во Франкфурте-на-Майне), Алёна Басилова (тогда жена Леонида Губанова) и другие, а главную четвёрку составляли Леонид Губанов (когда читал стихи — шаманил; при жизни было напечатано единственное его стихотворение «Художник», вызвавшее бурю критики; умер в «положенные» тридцать семь лет в 1983 году), Владимир Алейников (автор обширных воспоминаний, о которых докладчик сказал: «врёт, как очевидец», в частности потому, что активно выдвигает на первое место себя и задвигает Губанова; сейчас живёт в Коктебеле), Юрий Кублановский (его с юности выделяли резко антисоветские настроения, в 1980-х он был выдворен органами за пределы страны и десять лет прожил в эмиграции; сейчас живёт в Поленово), Аркадий Пахомов (всеобщий любимец, автор остроумных басен, но «огненная вода» довела его до того, что после тридцати лет он практически перестал писать стихи; умер в 2011 году). Публичные выступления смогистов, проходившие в основном в библиотеке имени Фурманова, а также у памятника Маяковскому, стали собирать множество слушателей и закончились репрессиями — Алейникова и Михалика Соколова отчислили с истфака МГУ, Батшев попал в ссылку, Губанов в психушку. Принятию мер со стороны органов способствовало наметившееся среди смогистов расслоение — одни ориентировались на собственно литературу, другие — на социальный протест. После 1966 года многие участники СМОГа сохранили отношения; круг «самых молодых гениев» пополнялся за счёт постсмогистов, в числе которых докладчик назвал самого себя, Славу Лёна (скончавшегося 5 декабря 2021), Александра Величанского (поэта и переводчика, автора текста песни «Под музыку Вивальди»). Леонид Губанов придумал название нового направления — «изумизм», которым очень гордился (непременный для каждого направления суффикс «изм» является одновременно началом слова). О СМОГе был снят фильм «Весела была ночь» режиссера Светланы Резвушкиной, который, к сожалению, сейчас недоступен. Большая подборка материалов — «Сны о СМОГе» — была напечатана в «Новом литературном обозрении» (№ 20, 1996).
Двое смогистов участвовали в вечере в онлайн-ипостасях. Вячеслав Самошкин дополнил основного докладчика в зуме, отметив, что смогисты противопоставили себя как официальной советской поэзии, так и «эстрадникам» предыдущего поколения (Евтушенко — Вознесенскому —Рождественскому) тем, что ориентировались на поэзию Серебряного века; большое влияние на них оказали вечера ещё живых тогда авторов того времени. Также он поделился воспоминаниями об Аркадии Пахомове, с которым учился на филфаке МГУ и ходил на литературное объединение «Бригантина» (его вёл крупный лингвист профессор А. А. Волков); влияние «огненной воды» на творчество поэта докладчиком слегка преувеличено — писать стихи Пахомов продолжал до конца жизни.
Юрий Кублановский специально записал и прислал видеообращение. Смогисты не хотели идти по пути шестидесятников; все писали по-разному, но их объединяла полная независимость от власти. При этом часть связалась с диссидентами, «а я считал, что надо наращивать поэтическую мышцу». Но после того, как Бродский выпустил в Америке сборник Кублановского, органы устроили обыск в его квартире и всё написанное в то время было конфисковано. К сожалению, сейчас «мало что удаётся из этого вспомнить, но это не так обидно: 17-18-19 лет — слишком рано, чтобы написать нечто по-настоящему важно». Тем не менее, несколько текстов по памяти из того времени он прочитал.
Также в записи прозвучало чтение стихов Леонидом Губановым, Аркадием Пахомовым и Владимиром Алейниковым.
Яркое выступление историка литературы Льва Алабина в завершении вечера, думается, заслуживает, чтобы привести его полностью. «Я не был членом СМОГа, но хорошо знал всех его участников. Общество знаменито одной акцией, которая, собственно, и определила, что такое СМОГ. Это шествие, организованное в 1965 году, 14 апреля, в день памяти Владимира Маяковского, от памятника поэту — сюда, как же об этом не вспомнить! И была организована петиция, переданная руководству Союза писателей. Шествие было очень многолюдным. У них не было никаких средств, и они прикрепляли объявления ко всем дверям в МГУ, в том числе к парткому МГУ, что будет такая акция — в защиту молодых поэтов. Собралось множество народу, людей в штатском, дружинников. Всё началось с чтения стихов смогистов у памятника Маяковскому, а потом шествие. И там были такие плакаты: „Лишим соцреализм девственности!“, „Оторвём последние пуговицы со сталинского френча!“, „Будем ходить босыми и горячими!“, „Русь, ты вся — поцелуй на морозе!“ (из Хлебникова). Все эти плакаты поднимались и тут же были разорваны непонятными людьми. В пригласительном была замечательная фраза: „Будем быть!“ (А вот на первой афише первого их выступления в библиотеке имени Фурманова на Беговой было написано: „Приглашаем всех на похороны: Вознесенского, Евтушенко, Рождественского, Ахмадулиной!“ И приписано: „Все остальные давно уже умерли“). На самом деле это были безбашенные молодые люди, хулиганы! Пришли в этот переулок, он был весь перегорожен. Шум! Там напротив посольство, на балкон посольства вышли люди. ЦДЛ тут же забаррикадировался, всё закрыто. Они стали читать стихи. Были задержания сразу же. Организатором конкретно этого действия был всё-таки Владимир Батшев. Губанов, Алейников и Кублановский не пришли. Как только что сказал Кублановский (в видеообращении), были разногласия среди смогистов. Одни хотели заниматься чистой литературой — об этом Алейников много раз пишет в своих книгах, и те, кто под руководством Батшева хотели действовать более активно. Петицию всё-таки приняли — разбили стекло, и
Историк Ярослав Леонтьев заметил, что кроме постмогистов, были и предшественники, так сказать, предсмогисты: Анатолий Щукин, Аполлон Шухт, Владимир Вишняков (Ковшин) и др. Было бы разумно вспомнить в этом контексте книгу Людмилы Поликовской «Мы предчувствие… Предтеча…: Площадь Маяковского. 1958–1965» (1996). Он задал вопрос: «А насколько достоверна история, которая, кажется, попала и в книгу Поликовской? Придумал это Губанов или действительно был такой звонок? Что ему позвонил Александр Фёдорович Керенский, когда услышал про СМОГ. Губанов её активно распространял». Владимир Сергиенко ответил: «Я сомневаюсь, что Керенский слышал или читал про СМОГ. Он такой дряхлый был. А вообще… всё может быть!»
«После того как СМОГ перестал функционировать, — завершил вечер геолог Михаил Сигалов, — это всё не пропало. Это перешло в московский литературный салон (условно говоря), например, в доме у Эдмунда Иодковского. Там как раз я познакомился с Батшевым, Бережковым, и очень много талантливых людей там собиралось. Это было на разных квартирах — вообще была идея, чтобы не в одном только месте. А Петербург нас в этом смысле даже перещеголял. То, что было посеяно СМОГом, разошлось волнами по неформальной среде».
[1] Кроме названных в статье, в СМОГ входили: Борис Дубин, Эдуард Лимонов, Сергей Морозов, Марк Янкелевич и др. Почётными членами СМОГа были правозащитник и писатель Владимир Буковский, поэты Александр Алшутов и Эдмунд Иодковский, философ Арсений Чанышев.
13.12.2022, 607 просмотров.
