* * *
люди злы добры злы добры злы добры злы
многократное повторение обессмысливает любую фразу
боги боги куда вы кудах вы зачем ушли
оставив нам оставив на нас язык острова и расу
неизвестных подземных неизвестных земле нам существ
о которых в менгирах в курганах в пергаментах нам писали
ну а мы читали в чертах и резах и резали и вообще
догадались мы читали что догадались что это мы сами
многократное повторение эхо всякому вторение пустяку
придаёт значение: чудеса чудесны а дива дивны
киноварью красной краской железной начну строку
люди злы добры злы добры злы обрыданные обрыдлы
* * *
ходил наголо бритый бородка остра как шило
был нацболом по прозвищу троцкий
друзья подкалывали: а
это у них такой юмор плоский
а мама
поздно не возвращайся не пей не водись с дружками
шило это такое жало
дрался пил с боевыми подругами разговаривал с матюжками
повседневная романтика революции: партсобрания листовки кассеты
товарищи за политику получали срока кто больше кто меньше
давно работает редактором районной газеты
но
удовольствия предпочитает носящие характер плотский
бывшие соратники теперь отзываются грубо
о нём типа как — иудушка троцкий
такой живёт человек в ожидании ледоруба
* * *
выколол на ребре ладони «за вас!»
вечный тост поддержанный тушью чёрной
за машинами мотался на автоваз
в
вышел работал слесарем мозг сожрала наркота
как рисуют на школьных конкурсах винт чернушка
помню в детстве вешали на берёзе кота
стекала из пасти кровавая юшка
* * *
пили палёную водку в подвале
вход в него через мусоропровод
на продавленном древнем диване
на котором окрестные шлюхи давали
каждая баба есть ропот робот
разговаривали о футболе
музыка наркотиков первый опыт
череп первым сошёл с орбиты
зелёнкой красили ирокезы
крепко на улице были биты
получали <…> говоря точнее
посвящение в мистерии опыт боли
узнанного не отдерёшь клещами
рваную материю надевали
всякая душа да расстанется с нею
учат «как закалялась сталь» и «овод»
— следующий! на выход с вещами!
* * *
человек не в состоянии
возделывать облака
хеловек не может
закончить мысли
жулавек жужжит собирает
нектар амброзию золотосодержащие компоненты
на городской свалке
за что бываем бит охранниками
покусан собаками
— поскольку порядок
должен наличествовать во всём! —
говорит бывший прапорщик
теперь преподобный
—
разворачивая бутерброд
заботливо приготовленный
умелой женской рукой
возделывающей семью грядку
на которую падает тень
облаков
* * *
в комнате слушали «сектор газа»
на разбитом кассетнике типа «веги»
или «весны» у приятеля свободная хата
он потом перепилит вены
кося от армии — загребут в дурку
выйдет с диагнозом смиренный сонный
ни тебе заколотить дудку
ни распить поллитру пьянящей сомы
а был музыкантом считал себя панком
восходящей надеждой местной сцены
двадцать лет как не пишет песни
о
ублажить тебя как нам
грудь не заголив не сломав целки
* * *
кончил музыкальное по классу саксофона
работал продавцом мебельного магазина
осталось выцветшее от полароида фото:
он в центре рядом ма па сестра дядя осирис тётя изида
видимо день рожденья мальчик в широких джинсах
в свитере турецком принесённых матерью с рынка
спился пропал во взрослую жизнь не вжился
чего ж тебе надобно
заштатный дк бормотуха чёрный квадрат
музыка нас связала свезла спасла пасла губила
этот на сцене выдаст сейчас чумовое соло
заголосит в микрофон ярясь на мир
* * *
хоронили мишку на пол
уронили книжку в печку
всё в порядке, но не надо б
пчёлку выдавать за пешку
протолкни червя на небко
пусть он станет всемогущий
смерть решительная немка
бонна в лифчике от гуччи
с молока снимает пенку
сучий порох бром тягучий
завершается добром
* * *
говорят
в сказках народов западной полинезии
бог — деревенский дурачок
шляется по деревне заглядывает
в хижины рвётся помочь
но всегда неудачно
то горшки перебьёт
то придавит старуху
то накормит свинью младенцем
соседи смеются
на что вам такой бог
от него же одни несчастья
давно бы спалили от нас привезли
новых красивых могущественных богов
было б кому молиться
деревенские отвечают
мы всё понимаем правда
всё понимаем
но уже устали сердиться
он ведь сам по себе бедолага хороший
принесём ему молочка фруктов
деревенские отвечают
нам ведь его жалко
* * *
капустная голова предтечи
синеет покрыта ледком на грядке
как покачивается в потоках водных
утешает: весь мир в порядке
выпевает: молодцу плыть недалече
тело разорванное живёт в животных
каждой частью подобно золотцу
шайкой припрятанному в земной
коре конуре кора это род корыта
жучком источенного мурашами
иродок притворяется попрошайкой
твердит упрямо: народ за мной
кто на карачках рачком кто ничком
ножичком порыскивает ищет нычку
корешки выкапывает с корешами
роется как недорезанный к счастью
заползает за шиворот утренний холодок
роись рассеянные на кичку
* * *
забирали всех включая
стариков и детей сгоняли
на школьный стадион оцепленный
по периметру белеющие в предрассветной
мгле штанги футбольных ворот
сырость небольшой туман
при себе иметь только
самое необходимое документы лекарства
домашних животных следует оставить
дома никого не предупреждали заранее
радио не работает телевизор молчит
что это оккупация учения гражданской
обороны или пришёл спаситель
судить и рядить отделяя
котят от козлищ хмурые люди
в балаклавах и камуфляже напряжены безгласны
толстый мальчик лет девяти
хнычет на руках у отца
* * *
Андрею Пермякову
вкладывает туда пулю как лаврушку в кастрюльку супа
я сижу и читаю книгу «как выжить среди гопоты
не присаживаясь на корты не щёлкая семки сука»
в интернете полно видеороликов в них как в кино
подростки одноклассников убивают
лист лавровый падает на кастрюлькино дно
никуда не уплывает
* * *
женщины выросшие из куколок барби
ангелы истребления потребления
одарённые обильностью тел
принимая любовницу кредит получая в банке
мы всё помним дедушку ленина
который социализма хотел
на одном отдельно взятом земшаре
после революции не выживет толстосум
павлов мучил собачек кох возился с мышами
фройд записывал coito ergo sum
вот и нас с тобой уже записали
в бронетанковые героические войска
мы стоим мы памятник с горящими волосами
мудями звенящими наша сталь крепка
* * *
белорыбица протопопица
тесто грудей натирает мнёт
моет тело в бане
волосы ржавой трубы рудей
зрение белизной тиранит
ягодку сорвала губами
глаз выскочит оборотится жабой
жалобой полбой грозит бедой
девий хвост кометий
это
превозмогая зной
рыбью азбуку междометий
стерпится слепится слыбится
колокольный звон под водой
разбегается гулок
как артиллерийский гром
телу в печи тесно
загляни затяни в проулок
мы мёртвые как один умрём
* * *
морская пахота пехота
пешки похотью полные
кровью засевают лона вод
каждому умереть охота
собой переполняя волны и
план перевыполняя в спешке
о воины меднобронные
каски отсекают овал лица
гнев нерв нагиня воспой успей
ласточки весточки похоронные
с неба валятся
как дуги надбровные у слепой
душа с телом наскоро слеплены
зубы выстукивают потные:
всем всем — мастаки
мы ли не мистики? нас кого
беспилотники рушат бесплотные
связи отсеивая открушая связки
душат массы рвотные
холмики аккуратные ровные
не выбить не вырезать из строки
* * *
я ненавижу человечество
к. б.
на уровне заумных деклараций
официальныхных коммюнике
есть многое на свете друг гораций
что не сожмёшь как член в руке
сквозь писк и треск армейских станций раций
шкворчащих рацио как в котелке
гуляш походный вспомни отходную
империю валькирию родную
её тепло и волосы меж ляжк
и запахи и сласть перепихную
и в землю ляжь
* * *
непричастный деепричастный
отсыпается сад бесхозный
яблоки осыпаются в тра́ву
резво катит возок двухосный
в нём сидит человек несчастный
он укушен он слышит: «равву-
ни пожалей нас медных
пожелай нас с гнильцой оббитых
мы лежим в темноту уставясь
говорим тебе об обидах
наша жизнь коротка как катет
мы владеем ей не по праву
или ропот наш грузен скушен
все мы паданцы западенцы
покатай нас апокатастасис
на загорбке широком cнежном
уложи нас на полотенце
вот идёт он глазами тропок
робок телом с дыханьем горьким
грозен парусен рус как ру́син
погадай нас спой нас съешь нам»
* * *
ничто не повторяется
повторяет хор травяной
ему же вторит тьма византийская
в которой пространство теряется
как талон отрывной разрывной
тоскуя таская стискивая
тело своё неведомое невидимое
как царевич нагое
похотью потом едомое как постом
смерть здравствуй вот ты какая
о тебе ли сокрушась думаю
на лежанку изгоя рушась
умирающий говорит хризостом
жалкой плоти ушанку кожанку
волоком волкам совлекая
следом следя за ним повторю ликуя
радуйся расти растворяйся райствуй
камень адамович ельник евич
* * *
когда последние жители
территории
именуемой руссия
кто эмигрирует
а кто окончательно вымрет
не способный сопротивляться
города и селения станут пусты
прекратится течение электричества
суррогата
времени
придут они
новые окончательные гаст- и остарбайтеры
журавли и бобры
хорьки и лисицы
дикие кошки и лоси
станут за станки и прилавки
возьмутся за мётлы и калькуляторы
будут месить раствор вывозить мусор
нянчить детей друг друга
проверять документы
соберут своё правительство и парламент
домашние животные
будут поражены в правах
как причастные эволюции
тоталитарной идеологии
приведшей к власти
самое ужасное существо на свете
человека
которого следует истреблять
без суда и пощады
встретишь человека — убей человека
убей в себе человека
* * *
дети играют с умершими в прятки
благородные ржавые прятки
хватают друг друга за пятки
укладывают рядком кусают землю
змееборцы заимодавцы в своих беседках
торгуют редькой лучком вдовцы
смотрят как вьются прядки порхают ветки
похожие на руно овцы
прядают как бабочки в сетках
шепчутся вслед следом тебя приемлю
как затмение как тмин как <…>
радиоприёмник даблминт белый
шум спиритические голоса:
к. бальмонт в. брюсов а. блок а. белый
дети играют рыдают детки
яблоко: белый налив на нём оса
* * *
говорит ему: понимаешь я не со зла
мы
за свободу пастись и блеять ляжем костьми
ты меня извини, но в брюхе моём звенит
волчий голод и месяц встаёт в зенит
на пригорке шелко́́ва травка весь мир кровать
вместе возляжем буду трахать тебя и рвать
наша кровь солона как с похмелья густой рассол
у тебя горячие лапы раскосый нос
с моего подбородка свисает слюна волос
на окрестных пастбищах в логах средь синих глин
сочетаемся браком последним как ян и инь
в
не поймёшь уже не отличишь кто козёл кто волк
будем зверь единый взаимною кровью пьян
поедающий и едомый как инь и ян
двуединый предмет двуликий гермафродит
каждый в каждом и каждый каждого породит
а потомство наследство наше усеет леса холмы
покорит умы будет править всеми людьми
нас на белом свете станут тьмы и тьмы
потому что и свет и тьма — это мы
28.04.2022, 1460 просмотров.
