Презентация новых книг Дениса Ларионова и Ирины Котовой собрала в «Китайском лётчике Джао Да аудиторию, обладающую разными регистрами говорения — филологическим и медицинским.
Казалось, этим людям — коллегам И. К. по больнице и коллегам Д. Л. по госпиталю слов — не понять другу друга. Но регистры принадлежали одному языку, и шов между словами, поэтиками и книгами стягивался лапками букв. В конечном счёте, не так важно, как и на каком языке написаны тексты. Они всегда об одном — о любви, грусти, одиночестве, разочаровании. О чувствах, понятных каждому, даже если скрыты за бронёй — из застёгнутых на пуговицы смысла — казалось бы, нечувствительных слов.
Сборники Дениса Ларионова и Ирины Котовой, вышли в конце прошлого и начале нынешнего года в книжной серии журнала «Контекст».
У них разная — но одинаково благополучная — судьба.
Книга Дениса Ларионова писалась почти десять лет, в неё автор включил как относительно ранние (в том числе вошедшие в сборник «Смерть студента»), так и новые тексты. Можно сказать, у неё — большая выдержка. И большая дистанция тоски, усталость знания, от чего мелеют слова — и за внешней немногословностью скрывается огромный бэкграунд культуры, истоки которой можно при желании искать даже в античности. Марк Липовецкий в предисловии к сборнику предположил, что этот феномен (когда нам видны скелетики слов, и уже читателю следует нарастить на них мясо смысла, задействуя все свои знания) максимально замедляет восприятие и главным объектом поэзии Ларионова «является сама речь, её процесс».
Немедленно выскользнул, выразив многое из того,
что выводит слова из берегов — разят шипящей пеной,
подтачивая десну. Ветер кидается на воздушную стену,
выбитым локтем и костистым надломом. Вторник
в
пыли, ингалятор в левом кармане. Шелестящий пакет
без логотипа, помнишь простую способность удерживать некое
я в сыреющем воздухе? Там, где это необходимо. Твое кино
прогорает, оставляя напоминание о бликовых техниках,
тепловую оплетку и рецессивный цвет.
Эта речь — по словам Анны Грувер в новомирской рецензии — нойз времени, причём речь шла не только о звуке, но и новом неинерционном взаимодействии с текстом.
В то же время другой ракурс документальной поэзии, предъявленный в текстах Ирины Котовой, как
Её книга, как и сборник Ларионова, тоже несколько месяцев дожидалась своего часа. Дело и в обострённом восприятии темы, и в прошлогоднем — увы — размежевании части литсообщества, — которые мешали завершить книгу в срок.
Между тем, «Анатомический театр» — это 37 оттенков насилия. Разных форм и последствий. От аборта до уничтожения городов и стран. Работу хирурга Ирины Котовой в предисловии к сборнику Александр Скидан назвал хирургически точной; чистым «надрезом коммуникативного пространства», через который становятся явственно видны «заражённые ткани нашего общества».
женские руки
красные как птичьи водоплавающие лапки
отжимают стиранные бинты войны
выливают окрашенную кровью воду
они — самые холодостойкие водоплавающие
время заматывает голову паранджой
как прокажённый — конечности
голова — тоже конечность
вырванные из неё волосы —
водоплавающие пальцы
(«самые стойкие водоплавающие руки»)
Елена Фанайлова, завершая презентацию, отметила, пожалуй, главное: новая документальная поэзия (относя к ней, и Котову, и Ларионова) — одно из важнейших явлений современных словесных практик. Потому что в ней предъявляется вписанная в контекст истории (в том числе политической истории), ничем не затушёванная реальность.
Резюмируем. Ирина Котова и Денис Ларионов выводят читателя из зоны комфорта. (И это ощущал зал, в котором собрались Массимо Маурицио, Данила Давыдов, Ирина Ермакова, Мария Малиновская, Лета Югай и др.)
В эпоху шемшученок, которых добавляют в списки ЕГЭ, это жёстко, но — своевременно и необходимо.
Вы же не хотите жить в Королевстве лакированного времени, верно?
Владимир Коркунов
Фото Алекса Франка
09.07.2019, 2707 просмотров.
