Имя Наталии Черных известно в литературных кругах, стихи и проза этого автора знакомы читателю по публикациям в «Новом мире», «Воздухе», «Волге» и др.
12 ноября на презентации в клубе «Китайский летчик Джао Да» Наталия призналась, что ждала выхода именно этой книги именно в этом издательстве двадцать лет. Первая презентация, как бы следуя названию «Закрытый показ», вышла камерной. Те, кто все же пришел в «Джао Да» в этот ноябрьский московский вечер, услышали верлибры Наталии Черных в авторском исполении. И надо сказать, что тексты, даже самые длинные и сложные, отлично воспринимались на слух.
«Черных по праву называют наследницей Ольги Седаковой и Елены Шварц», — пишет в предисловии к книге Татьяна Виноградова. Автор сравнивает мир Наталии Черных с раздробленным и перепутанным текстом, но именно в этой изломанности и калейдоскопической фрагментарности и заключается своеобразное обаяние стихов, где за повседневной реальностью проглядывают контуры других миров. У Черных мифологические персонажи функционируют как бытовые, а не мифологические притворяются обыденными: пассажиры автобуса оказываются существами не совсем человеческой или совсем не человеческой природы, а Кассандра тусклым и холодным осенним вечером отмывает жертвенник, словно загнанная домохозяйка, в напрасном стремлении предотвратить предуготовленные миру беды:
(Кассандра трет жертвенник остервенело, кровь поддается,
Целиком ее не оттереть. Попробовать солью или золой?
О Илион! Илион!
Соль царапает камень, но пятно стало светлее.
Может быть, война не начнется.)
(«Кассандра»)
Мелкая бытовая деталь, бледная роза на бежевом хлопке — часть одного из стандартных рисунков Трехгорной мануфактуры, Прохоров цвет, неожиданно выбивается из системы, заполняет все поле зрения, становясь почти одушевленным существом, разворачиваясь, как свиток с текстом, привнося не только ритм узора, но и новые смыслы, собственное время.
что мне Трехгорная мануфактура
место
одно из немногих
где
оказавшись возле прилавка
смотрела на райскую эту печать.
на благословенную вульгарность
самоварную, с сахаром
(«Трехгорская роза»)
Пространство стихов Наталии Черных условно. Никколо Паганини, вполне соприродно оказывается в
В этом странном изломанном мире более или менее условно все. Роли и реплики не прописаны, а лишь намечены пунктиром, необязательны настолько, что даже непонятно, произнесены ли они. Трагедии или тень трагедий — как шрамы на коже. Чувства или слепок чувств, привычные, как снятая одежда. Понятия или эхо понятий. Культурный контекст здесь — не музей, а обжитый лабиринт, по которому герои придвигаются почти наощупь — среда обитания, будничная, как метро.
Книга «Закрытый показ», как альбом моментальных снимков, зафиксировала некую милую нам, но уже уходящую реальность. Начало
Алиса Орлова
Китайский летчик,
Новое литературное обозрение
28.11.2018, 1980 просмотров.
