Дополнительно:

Памяти Олега Юрьева

Игорь Булатовский

Это не некролог. Просто слова. И мне совершенно не хочется их говорить. И я не испытываю ничего, кроме гнусной тоски. Все мы пишем стихи о смерти. Олег Юрьев писал о ней очень много. Но это ведь все самообман. Нет ничего более живого, трепещущего жизнью, чем стихи о смерти. Ничего более противоположного, противопоказанного ей. И стихи Олега Юрьева о смерти — прежде всего. Они всегда — от огромных прогалин смысла, красоты и мужества (и разных сочетаний этого всего). Стихов Олега Юрьева о смерти Олега Юрьева нет. А смерть есть. Именно поэтому.

Геннадий Каневский

С ним было невозможно соотносить себя. Как-то меряться мастерством, соревноваться. Не только полулюбителям (такое было бы особенно смешно), но и лучшим из лучших. Можно было принимать или не принимать творческий метод, взгляд, какие-то особенности просодии. Но самим веществом, духом поэзии Олег Александрович Юрьев был одарен свыше всякой меры. Некоторые его стихи читать просто физически невыносимо — попадая внутрь тебя, они немедленно кристаллизуются, растут, заполняя легкие, разрывая телесную оболочку. Такой уровень дара.

Но и раздражал он многих. Был ритором, парадоксалистом, блестящим полемистом. Не боявшимся резких аргументов, обид, живой словесной схватки. Не любившим средненькой прозы и поэзии, советских и постсоветских ударно-барабанных литературных практик. В статьях, литературоведческих работах, мистификациях (чего стоит одна книга, составленная из воображаемых, порой — посмертных писем полузабытых литераторов) он останется одним из главных ревнителей, исследователей и защитников петербургского текста русской литературы. Этому посвящена и основанная им когда-то вместе с Валерием Шубинским, до сих пор живущая в виде сетевого проекта «Камера хранения», и статьи о блокадных поэтах и потаённых петербургских прозаиках, после которых все лихорадочно бросались искать и читать стихи Геннадия Гора и Алика Ривина, прозу Леона Богданова и Рида Грачёва. Не говоря уже о воспоминаниях о Елене Шварц, с которой они были дружны.

В Европе Юрьев не потерялся. Его стихи и прозу переводили на европейские языки, пьесы ставили в европейских театрах, он получил значительную немецкую литературную премию. При этом каждому вдумчивому и просвещённому читателю было важно, что Юрьев и его тексты присутствуют в литературном поле, что есть какой-то титановый стержень, за который можно схватиться в случае чего.

С сегодняшнего дня такого ощущения нет. И думать об этом очень больно.

Последняя подборка стихов Олега Юрьева, опубликованная при жизни поэта «То мельница, то соловей»

Скорбим

08.07.2018, 2781 просмотр.

Контакты
Поиск
Подписка на новости

Регистрация СМИ Эл № ФC77-75368 от 25 марта 2019
Федеральная служба по надзору в сфере связи, информационных технологий и массовых коммуникаций

Host CMS | сайт - Jaybe.ru