Галина Рымбу
Ночью слушать люблю, как рычит КамАЗ
По дороге, как рядом стрекочет свет.
У кого-то собака есть — водолаз,
У меня есть сердце моё — пустоцвет.
Оттого и гуляю с цветком в жару,
Роз-мороз обниму во сне и вхожу под лёд,
Я, наверное, никогда не умру,
Раз никто во мне не живёт.
Вот у деда под старость сердечный грай
Успокоился, перешёл в хандру,
Я смотрю, как вяло блестит на ветру
Транспарант, обнимает ещё фонарь,
Я люблю твои руки, свою страну,
Врать и снова, как будто, врать,
Что пейзаж с молоком так хорош с утра,
Что не так уже плоха перспектива двора,
Что мой друг — Муссолини спрятался под кровать,
Будет лаять оттуда, никого не пускать,
Ещё лучше, чем жирный чужой <<водолаз>>.
Но под вечер, когда из окон — запах нашатыря,
Мир действительно сузился до <<ох ты бля>>,
Я ищу в себе дурака, ищу поводыря, -
Ничего не могу отыскать.
Будто горе какое есть у меня — коростель,
И чужая лежит, и лоснится постель,
Что-то нужно искать, так пусти меня в сеть, -
Ничего не сказать, юшкою не согреть,
Будто станет легко поутру и без слёз, без труда
Выдавливать раба, в себе понимать жида.
Вера Сажина
Полёт коршуна
На Котельнической наб.
Я оглянулся назад в утреннее небо:
Я увидел, подобно
зацветающему кусту розы:
паря, затянувшись поясом
в поднебесье тёмного царства;
Я снял эти раны,
я зацеловал эти раны
(это ранение)
опасное, быть может
С севера,
лицами
белыми
кристал
камней, охранял,
ленты свивал
вьюнами Когда-то
поднимаясь.
/18сен
июль 2006.
Полёт, крик коршуна…
Это было похоже
На толчок [в небытие]
на сталкивание с еловой
сверкающей башни,
молнией раздражающееся
рваное, рукой, пламя
два вниз, (два толчка вниз)
Но отчего
Я увидел себя сидящим
На этой птице, закусившей
удила опасности с незабудка-
ми, бросающим, эти
цветы,
прижимая к сердцу
я не видел весь мир
вопреки граням старого
моря житейской радости,
И вашего слова подножием
языка касаясь,
в далёком мире
Не стлал я одеял
занебесных;
он уронил
Всё чудесное
содержится внутри нас.
/18июль
Манна морей
соль.
И снова поплыл,
/18июль
03.09.2010, 4911 просмотров.
