Быть Чемодановым
Вечер стихов Андрея Чемоданова в музее А. Н. Толстого начинался как стандартный литературный вечер. Нет, вру. Как он начинался, я не могу знать, потому что подошёл не к самому началу. Но на тот момент все было как обычно: поэт читает, держит перед собой некоторое количество листов бумаги формата А4, последовательно перемещает прочитанный лист из положения «верхний» в положение «нижний», слушатели в зале распределились небольшими группками, в основном, слушают, кое-кто тихо о чём-то своём переговаривается – ну да, всё правильно, встретились, надо поговорить.
Как-то неуловимо и незаметно обстановка начинает меняться. Подходят всё новые и новые люди, перекрёстно здороваются друг с другом и с ранее подошедшими, садятся, слушают, постепенно заполняют собой все пустые места. Воодушевление в зале нарастает.
Как раз тут последний распечатанный листочек переместился вниз стопки, а верхним оказался листочек со стихотворением, прочитанным в самом начале. Я этого стихотворения (и нескольких за ним следующих) не слышал и с удовольствием бы прослушал. Те, кто пришёл позже, не слышали ещё большей части стихов. Можно было бы продолжить перебирать стопку по кругу и читать по второму разу. Почему-то так не принято.
Чемоданов берёт книжку «Я буду всё отрицать» и начинает читать оттуда. Стихи про отца, про перепрятывание порнухи в книжки и конверты пластинок, про трёхсерийные фильмы-биографии, для просмотра которых отец разрешал на три дня забить на школу. Не поленитесь, найдите эти стихи. Они очень точно воссоздают общую атмосферу детства 80-х годов.
Чемоданов говорит, что ему трудно разбирать текст. Буквы мелкие, а он забыл очки. Пять лет назад, когда выходила книга, буквы казались крупными, надобности в очках тогда ещё не существовало. А теперь они кажутся мелкими, приходится напрягать глаза, читать скорее по памяти, чем с листа. Народ в зале просит ещё. Чемоданов выдает про нержавеющие фигульки, про людей в чёрном. Потом окончательно устаёт.
Но заканчивать неохота. Чтения продолжаются силами присутствующих. Евгений Лесин, Данила Давыдов, Данил Файзов выбирают и читают стихи Чемоданова.
Я тоже хотел прочитать. Но не смог. Почувствовал, что не смогу. Что это будет нечестно. Наверное, и другие похожее почувствовали.
Тут мы переходим к самому главному. Для того чтобы прочитать вслух стихи Чемоданова, нужно заслужить на это право. Тем более, чтобы написать такие стихи. Нужно жить такой жизнью, из которой эти стихи вырастают естественным образом. А это непросто.
В попытках как-то понять и сформулировать, что выделяет Чемоданова среди других современных поэтов, я пришёл вот к чему. Чемоданов – единственный известный мне беспримесный поэт. Про других поэтов, про каждого, можно сказать, что это «поэт и …». Вместо «и…» можно подставлять разное: «и прозаик», «и критик», «и издатель», «и куратор», «и акционист», «и организатор чего-то там», «и преподаватель», «и скандалист», и т.д. Это не плохо само по себе. Это запасной аэродром, подстраховка.
У Чемоданова запасного аэродрома нет. Поэт и всё. Он отказался от всего, от чего другие не смогли отказаться. Ну да, можно сказать «поэт и человек», но это звучит как-то неуклюже, вызывает вопросы типа: «А что? Бывает поэт и тушканчик?». Нет. Поэт и человек – потому что если отбросить всё дополнительное, то среди возможных тем стихотворений остаются только вопросы «человеческие». Не «общечеловеческие», а «лично человеческие» – жизнь, смерть, любовь, память, разборки с жизнью, смертью, оправданием этой жизни. Последние вопросы последнего рубежа. На последнем рубеже трудно, но он придаёт силы и отчаяние и не даёт сфальшивить. Бориса Рыжего эта честность последнего рубежа привела к самоубийству. Чемоданов держится и выбирает жизнь, несмотря на все сложности этой жизни.
Помню, как после смерти Егора Летова, Чемоданов написал в своём ЖЖ: «Обещаю, что не умру». Сразу же набежали летоволюбы и стали писать в комментариях «да кому ты нужен!». Чемоданов отвечал, что есть такие, кому нужен, и был в этом прав.
Действительно нужен. Это ведь очень ценно, когда есть такой человек, который стоит за всех нас, тех, которые «поэт и… », и не даёт забыть, что поэзия самоценна.
Александр Курбатов
Чемоданов,
Музей-квартира А.Н. Толстого,
Стихи kultinfo
04.07.2016, 5666 просмотров.
