В Москве наскоком отметился презентацией нового поэтического сборника русский поэт Амарсана Улзытуев, чье выступление прошло в жанре «полноценного землетрясения», отголоски которого и сподвигли автора этих строк к некоторому высказыванию.
Амарсана – человек по-своему легендарный, еще с восьмидесятых, когда он, шагнув из окна то ли пятого, то ли шестого этажа общаги Литинститута, через несколько минут преспокойно вернулся и присоединился к пирующим товарищам. Особый колорит его личности хорошо передают строки из программного стихотворения того времени, с которых он и начал чтения: «Я умею любить лосих». Неудивительно, что в зале собрались многие однокашники автора.
Название точно и недвусмысленно указывает на прием, который стал для этой книги Амарсаны системообразующим. Да, не он первый употребил анафору – она встречается и у Пушкина с Фетом, и у Пастернака с Твардовским. К тому же это один из важнейших приемов бурятской и монгольской поэзии. Но сделать ее фундаментом всей книги – идея действительно оригинальная. В предисловии сам Улзытуев говорит о том, что «ранее использовавшаяся в русской поэзии окказионально, анафора образует новую форму большого поэтического стиля».
Процитируем Бахыта Кенжеева: «Анафоры, то бишь начальные рифмы, далеко не главное ее <книги> достоинство». Амарсана в этой книге демонстрирует типично русскую «всемирную отзывчивость». Читая ее, мы поднимаемся вместе с автором на Джомолунгму и отправляемся в сельву Амазонии, встречаемся с ордами Чингисхана и, не отрываясь, смотрим телепрограмму о путешествиях, чьей ведущей «Nikon – незаменимый мужчина». Недаром одно из стихотворений так и называется – «Всеземля». Автор как губка впитывает в себя все (бурят, акын!) и щедро делится всем с нами, читателями.
Михаил Айзенберг одним из качеств Амарсаны называет эпичность. И правда, в «Анафорах» поэт создает новый эпос, современный, но и не отрывающийся от корней. Это же подчеркивается неповторимой манерой чтения. Так можно детей пугать, но для этой книги лучшего и не придумать.
Конечно, громоподобная русско-бурятская эпичность Улзытуева смотрелась очень странно в уютных стенах «Виндзор Паба», чья обстановка отсылает скорее к викторианской Англии. Но Амарсана – сам живой контраст, и лучшей иллюстрации его необычности было не найти.
Дмитрий Черкашин
Презентация,
ОГИ,
Виндзор Паб,
Улзытуев
29.09.2013, 5907 просмотров.
