В понедельник первого апреля в клубе «Дача на Покровке» состоялся поэтический вечер под названием «Три толстяка». Это был прекрасный весенний день – такой, что к «Даче» было не подойти: мало одних сугробов, так еще бурные реки на всем пространстве между ними, сверху тоже неслабо лило.
Был смысл специально приехать пораньше, к началу восьмого, потому что позже в зал можно было бы и не протолкнуться. (Кстати, может быть, не все знают, что к «Даче» удобно добираться от Новокузнецкой – всего две остановки на трамвае или маршрутке). Но по такой погоде справедливо ожидаемый аншлаг чуть-чуть «похудел» (столы вдоль стены были не заняты), хотя слушателей собралось все равно немало, в том числе, например, Михаил Айзенберг, Николай Звягинцев, Данила Давыдов.
Стихи читали Юлий Гуголев, Герман Лукомников и Андрей Чемоданов, вышедший на замену Федора Сваровского.
Первым выступал Герман Лукомников, который заботливо переписал труды прошедшего года в школьную тетрадку с зеленой обложкой и посетовал, что сочиненное за год переписывал всего лишь час или даже меньше. Но мы-то знаем, что не количеством строк сильны большие поэты, а тут вообще каждое двустишие или палиндром как маленькая опера (ведь выбрано-то лучшее). В общем, так:
Внимание-внимание!
Спасибо за внимание.
или
— Эти руки, вошь…
— Шо ви куритэ?
ну и
Удивись, повстречавши Лукомникова,
Чей девиз: «Не топчи каблуком никого,
Да и так не топчи, босиком их,
Даже маленьких злых насекомых!»
Следующим читал Андрей Чемоданов. Не я первый замечу, что вице-лауреат недавней «Живой воды» в последнее время порядком исхудал: едва ли он нынче тот толстяк, каким мы знали его раньше, о чем он на вечере сказал сам: «Я, в некотором смысле, из бывших, хотя в душе толстяк. Видите, как я живот старательно надуваю». Художник ведь должен быть голодным, вот и туговато в заявленной весовой категории со скамейкой запасных. Стихи Чемоданова прозвучали как своего рода отдельный центр тяжести, оттенив своей известной маргинальной мрачноватостью заданный Лукомниковым тон ( «Читать после Лукомникова трудно, но почетно», – заметил, переводя дух между текстами, А.Ч.) и этаким виражом в эту сторону вполне удачно расширили диапазон вечера. Из прочитанных стихотворений больше всего запомнилось, наверное, «про лопаты» ( «пидрила, не ломай компостер»).
Третьим толстяком был Юлий Гуголев ( «Надувать — не втягивать», афористично объявил поэт, принимая эстафету). Он прочитал всеми любимые стихотворения «Целый год солдат не видал родни», «И не скажешь, а скажешь…» и другие. Следуя примеру поэта, постараюсь избежать громких слов и скажу, что такие стихи никогда не помешает услышать еще раз, и я очень рад, что они прозвучали. Надеюсь, что их будет кому прочесть и лет через сто. Помимо прочего, эти образцовые вещи (вот я и не сдержался, но ничего не поделать) наводят на размышления о том, возможно ли вообще сейчас (и если нет, то с каких пор невозможно) внятное, без ложного пафоса, повествование о трагическом без элемента иронии и вместе с ней сакрального, хармсовского, смеха[1].
Так что первоапрельский мотив в «Даче на Покровке» вышел не так-то прост, да это и не удивительно с таким интересно-неожиданным подбором авторов. И вообще вечер удался: было много хороших стихов, собственно смеха, щедрых оваций, интересных книг в торговой точке, неформального общения. Так что всем спасибо, всем удачи, как говорит другой веселый маэстро.
И в качестве важного постскриптума пожелаем доброго здоровья Федору Сваровскому, чьи стихи было бы здорово в скором времени все-таки услышать!
Степан Бранд
[1] Ян Шенкман, «Логика абсурда. Хармс: отечественный текст и мировой контекст» ( «Вопросы литературы», 4/1998)
Три толстяка,
Юлий Гуголев,
Герман Лукомников,
Андрей Чемоданов,
Федор Сваровский,
Дача на Покровке
10.04.2013, 5089 просмотров.
