Дополнительно:

Мероприятия

Новости

Книги

«Незабытые имена». Вечер памяти Андрея Егорова

Екатерина Богданова

«Котик зацепился коготком»

В квартире-музее А. Н. Толстого прошёл ставший теперь ежегодным вечер памяти поэта и художника Андрея Егорова. 19 марта 2021 года Андрей трагически погиб, и его друзья организовали уже вторую встречу, посвящённую ему.

Во вступительном слове было отмечено, что нейронные связи, образующиеся в мозгу от регулярных мыслей о ком-то, ¬- вполне материальны, это относится к сфере нейробиологии, а не к мистике, поэтому в этом мире осталась некая частица Егорова. И встречи в память о нём создают пространство с фактическим присутствием виновника — просто оно незримо, но тем не менее Егоров где-то рядом.

Название вечера — «Два года без Егорова. Но с котами», — образовалось благодаря ставшей неразрывной триаде «Егоров — март — коты». Ведь март помимо трагического и печального (после ухода Андрея) несёт и кошачье. В марте коты начинают свою песнь во имя продолжения рода, 1 марта в России — Международный день кошек. «Ныне, первово числа месяца Мяученя, коты и котовые люди справляют светлый праздный день, знаменующий приход весны. Скоро, совсем скоро раздолье котам!» — писал Егоров 1 марта 2021 года. Он по-особому относился к котам, он их рисовал, он фактически изобрёл «кошачий» язык котослав и писал на нём. И чтобы хоть как-то смягчить скорбь, решено было объединить Егорова и котов в искусстве, хотя эта связь и не была обязательным условием выступления на вечере. Прозвучали прозаические тексты Егорова из его начатой, но незаконченной книги «Столпы благоразумной котовитости», гостям были предложены (и разошлись, как котята… простите, как горячие пирожки) рукописные книги с текстами Егорова о котах на котославе и с репродукциями его картин, изображающих котов (и не только), а также множество картин участников вечера, большей частью (но не исключительно) изображающих котов.

На вечере были прочитаны и другие произведения Егорова, не касающиеся котов, и стихотворения, посвящённые Андрею, и стихотворения, которые особо нравились ему при жизни, которые он разбирал, критиковал, которые просил прочесть их автора (а именно — Дарью Ивановскую, специально приехавшую на вечер из Санкт-Петербурга) на мероприятиях, куда сам почему-то не являлся — такой уж человек был Егоров (хочется сказать — человек и кот), обижаться на него было невозможно, оставалось только выполнить его просьбу вдогонку, уже только сейчас. Приведём лишь некоторые цитаты.

Дарья Ивановская сначала прочитала стихи Сергея Шабуцкого по его просьбе, потому что он давний друг Егорова, сейчас далеко, не в России, но, как и все собравшиеся, помнит и дату, и Егорова, и всё, что было за последние годы. Вот его строки из уст Дарьи: «Я вот думаю, может, это я крышей еду, / Но ты можешь спросить себя с тем же успехом: / Кто их ведёт — иссушающие беседы / Внутренней рыбы с внутренним человеком?». Стихи самой Дарьи были написаны ещё при жизни Андрея, но — «доктор штейн безмятежно дышит флейтой спрятанной в животе / никого понимать не хочет все здоровые все не те / и когда закрывают крышку он лежит себе в темноте / не в болезни лежит, но в здравии не в обиде, но в тесноте / и уже под землёй выпускает последнее колечко дыма».

Маргарита Голубева прочитала стихи самого Егорова: «оставаться чужим / сказанное на птичьем / торопливым полууставом укладывать в строки / поперёк линеек // там где поодаль / плещется, не выходя из берегов, вокзал <…> / скоро опушка / а оглянуться — никто / так и не повзрослел, словно и не жили вовсе» — и свои, посвящённые ему: «сколько себя помню, никогда не одиноко в одиночестве / всматриваюсь в себя, через себя, / в туманности и скопления звёзд, / погружаюсь в себя — / и чувствую: / в доселе равномерном пространстве / кто-то есть».

Хорошо, если кто-то есть. Пусть это будет кот, он занимает не пустое и не скромное боковое место в нашем бытии. Кто они, коты, помимо того, что радисты других миров, по меткому замечанию Михаила Квадратова?

Мария Мельникова сказала так: «Успокойся уже, не было ничего хорошо, / И правильно никогда. / Поискуша, ты не теряла ещё / Ни черта <…> / Любовь к чему-то сложней кота — / Уродина ещё та, / Ну, и ты на себя посмотри», — а если задуматься, что может быть сложней кота? Хочется написать — сильней кота? — да, в общем-то… «…Я помру потом, а ты меня прочти. / Ты прости, что было всё комком, / Типа боцман пошутил / Или котик зацепился коготком».

Стихотворение Антона Евсеева, написанное специально к этому мартовскому вечеру, оказалось таким пронзительным, что слушать его спокойно было сложно: «Я давно замечал, / Что после того, /Как котик покинет хозяина / И переедет на постоянное / Жительство в Город Кошек, / Он ещё некоторое время / Появляется в той квартире, / Где его очень любили <…> / Бывает, того кота, / Который переселился / В далёкий Кошачий Город, / Можно увидеть на кресле <…> / Случалось, что поздним вечером, / Когда заходил я в квартиру / И зажигал верхний свет, / Мне казалось, / Что из-за кресла / Ещё секунду назад / Торчал большой рыжий хвост…».

Строки поэта и художника Марии Абловой могли показаться очень точными тем, кто знал всю историю с самого начала… какую историю? Историю поэта Егорова, множества несостоявшихся встреч, мыслей «ещё будет время» (нет), весеннего месяца и весеннего дня — «Там, где пыльное небо с солью срослось / На лице твоём, отроча. / На земле остаёшься задним числом / И последней каплей вина. / Оживающей брови древесной излом / Помнит взгляды, но связь не видна / Между памятью холода и / болевым, / Невысоким порогом весны. / Открывают ворота мёртвые львы — / И входящим они не тесны».

У Михаила Квадратова «в маленькой секте / мягкие тапки / пахнет манной кашей / спят четыре кошки», а «на нашей заставе / поводырь боевого кота / у него есть мечта / комнату справить / может у парка где-то / тихий квартал / чтобы кот отдыхал / вымытый и одетый».

Во второй части вечера гости знакомились с авторами картин и текстов, три певца — Илья Плохих, Антон Аксюк и Мария Верстакова — пели песни под гитару, происходил культурно-информационно-товарный обмен, поднимались тосты, вкушалась, как сказал бы Егоров, «драгоценная валериана». Так вечер его памяти получился одновременно светлым, тёплым и грустным — потому что, как было озвучено егоровскими словами в самом начале, «коты — это всегда печально, даже когда резвясь на вольном просторе, рассекают они сверкающими шпагами усов своих степной ветер, что явился поиграть ковылями».

Музей-квартира А.Н. ТолстогоНезабытые имена 

02.04.2023, 947 просмотров.




Контакты
Поиск
Подписка на новости

Регистрация СМИ Эл № ФC77-75368 от 25 марта 2019
Федеральная служба по надзору в сфере связи, информационных технологий и массовых коммуникаций

© Культурная Инициатива
© оформление — Николай Звягинцев
© логотип — Ирина Максимова

Host CMS | сайт - Jaybe.ru